У Самхарадзе седые волосы и выцветшие татуировки на предплечьях. Он возглавляет Профсоюз работников металлургической, горной и химической промышленности Грузии (ПРМГХГ) в Чиатуре. К сожалению, несчастные случаи со смертельным исходом - обычные явления для таких шахтерских городов, как Чиатура, расположенных в холмистом регионе Имеретии.

В то время как статус Грузии как модного туристического направления, привлекающего европейских туристов, привел к туристическому буму, горная промышленность страны находится в стагнации. После многих лет неолиберальных реформ, которые ослабили профсоюзные организации и поставили под угрозу права рабочих, так называемые “стихийные” забастовки стали частым явлением в борьбе за выживание местных шахтеров. В последнее время Чиатура и соседний город Ткибули, где практически все семьи зависят от горной промышленности, стали эпицентрами таких забастовок.

Богатые запасы марганца были обнаружены в стенах каньона, окружающего Чиатуру, в конце 1800-х годов. В 1905 году туда приехал юный Иосиф Сталин с целью агитации местных шахтеров, у которых нормой были 18-часовые смены. Тогда они добывали около половины всего мирового производства марганца. Вскоре Чиатура стала оплотом большевистского движения. Много лет спустя, при том же Сталине, город расцвел. Была создана разветвленная сеть канатных дорог, облегчающих транспортировку рабочих и сырья между общежитиями шахтеров, шахтами и перерабатывающими заводами по обоим берегам реки.

С тех пор многое изменилось. Сейчас рудники находятся под контролем компании Грузинские американские сплавы (ГАА), зарегистрированной в Майами. Большинство канатных дорог перестали работать, а их кабины подвисают на тросе. Что касается условий труда, то рабочие часы увеличились. На некоторых шахтах в 2016 году компания ввела новый режим, который предусматривает 15-дневный рабочий график с 12-часовым рабочим днем. Согласно новым условиям, рабочие должны жить в шахтерских общежитиях. Руководство считало эти условия вынужденными мерами по сокращению расходов, вызванными жесткой международной конкуренцией.

"Это безумие. Даже тем, кто проживает недалеко, не разрешается возвращаться к своим семьям”, - объясняет представитель профсоюза Самхарадзе, - “предположительно, это для того, чтобы удостоверится, что шахтеры не выполняют работу на стороне".

Несмотря на то, что профсоюз выступил против данных условий труда, оказать успешного сопротивления не удалось.

На сегодняшней день грузинские профсоюзы не очень влятельны. Из примерно 3000 работников ГАА 90 процентов являются членами профсоюзов, но только 10 процентов принадлежат организации Самхарадзе. Примерно столько же принадлежат желтому профсоюзу, контролируемому самой компанией, а остальные - к профсоюзам, уцелевшим еще с советских времен. Последние в основном сосредоточены на выдаче курортных путевок и других подобных льгот, а не на борьбе за улучшение условий труда.

Хотя организация Самхарадзе вплотную приближается к тому, чтобы считаться настоящим профсоюзом, ее представители зачастую пассивны в использовании энергичной солидарности, которой известны горнодобывающие города вроде Чиатуры.

Это стало очевидно еще в мае 2019 года. Без поддержки одного из трех местных профсоюзов группа шахтеров объявила голодовку на главной площади Чиатуры, ссылаясь на неудовлетворительные условия проживания в общежитиях. "Эта акция была спонтанной и незаконной”, - вспоминает Самхарадзе с долей раздражения и позора.

Руководство ГАА отреагировало на это угрозами, после чего ситуация еще больше обострилась. Местные магазины закрылись, и тысячи горожан совершили марш протеста, чтобы поддержать требования шахтеров, добавив к ним и свои условия, касающиеся загрязнения воздуха и воды. В результате, представители ГАА пообещали улучшить рабочие условия и внедрить новые технологии для минимизации выбросов.

Несмотря на то, что многие в Чиатуре по-прежнему скептически относятся к обещаниям компании, ситуация кажется более обнадеживающим, чем в Ткибули, шахтерскомгороде, расположенном в нескольких часах езды на запад. Послевоенный золотой век этого города, кажется, законился еще раньше, чем в Чиатуре. Центр Ткибули, построенный военнопленными и немного напоминающий провинциальную Германию, сегодня частично заброшен. Когда-то жизнь в Ткибули кипела, и благодаря притоку шахтеров со всего СССР жители города говорили на нескольких языках. Сегодня на безлюдных улочках Ткибули редко можно услышать что-нибудь, кроме грузинского. Футбольный стадион, рассчитанный на 18 тысяч зрителей, теперь может вместить целое население города.

Ткибули постепенно вымирает. Гуляя по кладбищам города, можно встретить надгробья с портретами молодых людей, ставшими жертвами дерегулирования горной промышленности. Один из них - Мераб Каландадзе, погибший в возрасте 37 лет в результате подземного взрыва в январе 2011 года. "Мы готовили последний взрыв нашей смены", - вспоминает его бывший коллега Виталий Турдзеладзе, сидя на диване в своей гостиной за стаканом тягучей домашней сливовой водки, "но взрыв произошел преждевременно".

Сам Турдзеладзе едва выжил, получив ожоги 60 процентов тела. И по сей день ему трудно сжать в кулак свою руку со шрамами. Сейчас он живет на пенсии по инвалидности, которая составляет около 50 фунтов в месяц.

Как и в Чиатуре, шахтеры в Ткибули неоднократно выступали за улучшение рабочих условий, которые на данный момент являются жизненно опасными. Во время волны протеста 2016 года они штурмовали местные офисы горнодобывающей компании "Сакнахшири". Но смерти продолжились: в 2018 году погибло 10 шахтеров. Гаги Исакадзе, председатель местного ПРМГХГ, в который входят 90 процентов шахтеров Ткибули (около 1500) , считает, что помимо устаревшего оборудования, высокая смертность на шахтах связана с тем фактом, что уровень зарплаты зависит от показателей производительности труда. "Чтобы получить достаточную зарплату приходится торопиться и игнорировать технику безопасности", - объясняет он.

Ситуация в Чиатуре и Ткибули обнажила тот факт, что ценой неолиберальных реформ, достигших своего пика около десяти лет назад, является человеческая жертва. По указу тогдашнего президента Михаил Саакашвили орган трудовой инспекции был упразднен, что существенно ограничило права рабочих. Исследования показали, что после реформ смертность на рабочем месте почти удвоилась. В докладе по технике безопасности в Чиатуре и Ткибули, опубликованным Хьюман Райтс Вотч (Human Rights Watch) осенью делается вывод, что отсутствие прав шахтеров является одной из основных причин высокой смертности в горнодобывающей отрасли. Несмотря на то, что управление трудовой инспекции было восстановлено в 2015 году, критики по-прежнему считают его недостаточно эффективным чтобы обеспечить достойные условия труда.

Похоже, пока грузинские рабочие не смогут более эффективно использовать свои права, они будут продолжать жертвовать своими жизнями ради этого неолиберального эксперимента.

Володя Вагнер - внештатный журналист, освещающий культурные и политические события.

Фото: Марко Фибер, Flickr