Понимаемая скорее как предупреждение, а не максима, эта фраза приходит на ум, когда реакция стран по всему миру на смертельную пандемию сопряжена с глубокими политическими, социальными и экономическими последствиями. Когда чрезвычайные полномочия активированы, а обычная политическая деятельность приостановлена, необходимо осознавать как “добрый кризис” может и будет использован.

Мы уже наблюдали попытки использовать пандемию, чтобы ослабить власть парламента и править при помощи декретов. Это включает в себя присутствие на улицах тяжеловооруженной полиции или армии, угрозы заключения из-за нарушения законов, или беспрецедентные исполнительные полномочия. Были приняты новые законы, ограничивающие свободу самовыражения и представляющие потенциальную угрозу гражданским свободам, благодаря росту использования высокотехнологичных государственных технологий слежки. Очевидно, что пандемия требует срочных действий правительства и мобилизации всех секторов общества. Но что важно, это как это делается и что последует за этими интервенциями. Остается вопрос, будут ли чрезвычайные меры, принятые многими правительствами, откачены назад при отступлении кризиса, или они навсегда разрушат баланс между государством и гражданскими правами, между исполнительной и законодательной ветвями власти.

Если можно судить по прошлому, нам следует готовиться к националистической реакции. Правые авторитарные и популисткие силы будут стараться использовать политические тревоги, порожденные экономическим спадом. Возможно, такой дискурс будет дополняться требованиями “ре-территориализации” национальных государств, установлением новых дискриминационных границ, идентификацией КОВИД-19 с “другим”: чужаком, иностранцем, внешней опасностью. Такой националистический ответ на изначально глобальный кризис только усугубляет отчуждение между странами и внутри них. То, что немецкий социолог Ульрих Бек однажды назвал “обществом риска”, в глобализированном мире, включающем пандемии, изменение климата, загрязнение, атомные аварии, не принимает во внимание границы или другие суверенные демаркации. Такие факторы риска являются “демократичными” в том смысле, что они разделяются всем человечеством, пускай и в неравной степени. Отсутствующая инфраструктура и невозможность позволить себе “общественных риск-менеджеров” обрекают бедные страны на большие страдания, в сравнении с богатыми. Для Глобального Юга это может обернуться существенными ограничениями свободы передвижения, сжавшимися экспортными рынками и ограниченным доступом к финансовым ресурсам. Некоторые страны Глобального Севера уже наблюдают классовый и расовый характер жертв, так как более богатые имеют больше возможностей оградить себя от социальных контактов на работе и дома. Другими словами, борьбу с коронавирусом нельзя отделять от глобальной и локальной борьбы с социальным неравенством. И это включает противодействие попыткам перераспределить социальные риски, переводя их на наиболее уязвимые страны и сообщества. На самом деле, если пандемия что-то и показала, так это то, что хрупкость человеческого существования универсальна, а не ограничена “воображаемыми сообществами” в форме национальных суверенных территорий.

Текущий кризис уже усиливает многие пагубные политические и социальные практики. Сексистские политические меры уже были приняты, включая попытки ограничить доступ к прерыванию беременности, категоризируя ее как некритичную операцию. Спрос на жесткую порнографию вырос, поощряемый ее распространителями, предлагающими бесплатный доступ к контенту. Меры изоляции, принятые в ответ на пандемию, привели к всплеску домашнего насилия, тогда как обращения к полиции или службам защиты детей резко упали. В начале вспышки вируса расизм и ксенофобия были, в основном, направлены на людей азиатского происхождения. Но закрытия границ и другие резкие меры представляют угрозу для всех мигрантов и этнических групп или меньшинств по всему миру. Таким образом, дальнейшее ослабление мер защиты беженцев, принятых после Второй мировой, это реальная угроза. Все более важной становится поддержка международной системы защиты прав человека, закрепленной в наборе принципов, включающих антидискриминацию, в противовес повсеместным соблазнам исключить посторонних.

Остается вопросом, что этот кризис принесет нашим демократиям. Драконовские меры ослабили давление на системы здравоохранения в некоторых, если не всех, странах и уменьшили количество жертв пандемии. Политики-демократы, даже если и пытались играть в политические игры, все чаще делегируют сдерживание кризиса экспертам сферы здравоохранения, хоть зачастую и неохотно. Конечно, всплывут вопросы о том как далеко власть может зайти, когда эксперты рекомендуют “сдерживание” или “дистанцирование”, или когда требует личная экономическая заинтересованность. Но что снова продемонстрировала вспышка Covid, это то, что универсальное здравоохранение и полноценная система социальной защиты являются ключевыми элементами не только социальной справедливости, но и любого нормально функционирующего общества. Это, тем не менее, не остановило попыток циркулирующей дезинформации о вирусе сделать мишенью уязвимые группы и пропагандировать эксклюзивисткие националистические идеи.

В чрезвычайное время нам срочно необходимо укреплять международную солидарность и сотрудничество между прогрессивными силами в разных странах и выступать против авторитаризма и правого популизма, склонных использовать кризис для продвижения своей регрессивной повестки. Прогрессивный Интернационал предоставляет платформу для создания движений, разработки политики и обмена идей о все более необходимых социальных изменениях. С такой целью присоединяется Левой Зеленое Движение. Если когда-нибудь и будет время действовать, чтобы изменить историю, то это сейчас.

фото: Kim Wendt, NordForsk