Джулиан Агуон: В Гуаме нет места для восьми-пятнистых бабочек.

На Гуаме даже мертвые умирают.

Пока пишется эта статья, министерство обороны США наращивает милитаризацию моей родины в рамках своей программы стоимостью в восемь млрд долларов, предусматривающей передислокацию примерно 5,000 морских пехотинцев с Окинавы на Гуам. Вдоль прекрасного северного побережья острова уже проложена земля для создания массивного комплекса стрельбищ. Этот комплекс военных объектов, состоящий из пяти тренировочных стрельбищ и вспомогательных сооружений, строится в опасной близости от основного источника питьевой воды острова: северного водоносного пласта. Кроме того, этот комплекс расположен на территории нескольких исторически и культурно значимых объектов, включая остатки древних деревень, которым несколько тысяч лет, где захоронены останки наших предков.

Строительство этих полигонов повлечет за собой уничтожение более 400 гектар местного известнякового леса. Эти леса невыносимо красивы, они прорастали и развивались тысячелетиями, и сегодня функционируют как основная среда обитания для нескольких эндемичных видов, находящихся под угрозой вымирания, включая фруктовую летучую мышь, мангрового пастушка и трех видов древесных улиток. Не говоря уже о стрижах, скворцах и стройно пальцевых гекконах. Самое большое из пяти стрельбищ—24-гектаровый многоцелевой пулеметный тир—будет построено всего в 30 метрах от последнего оставшегося в мире и способного размножаться дерева håyun lågu.

Если бы только сверхдержавы думали о земле с маленькой буквы—o лесах и пресной воде. Если бы только их интересовали «шепот и суета маленьких жизней», как выразилась Арундати Рой. Если бы только они были тронуты красотой.

Если бы только.

Но милитаризация Гуама—лучшее доказательство того, что красота их не сильно заботит. На самом деле, военное строительство, которое идет сейчас, происходит вопреки протестам тысяч жителей острова. Многие из этих протестующих, в том числе и я, являются коренными жителями Чаморро, чьи предки пережили пять веков колонизации и которые видят в этой нынешней волне односторонних действий со стороны Соединенных Штатов просто новое блюдо в долгом и непрекращающемся рационе лишения коренных жителей их же собственности.

Когда в ноябре 2009 года ВМС США впервые опубликовали свой сугубо технический(и состоящий из 11 000 страниц)набросок официального отчета о воздействии на окружающую среду при внедрении этого проекта, народ Гуама, решительно выступая против планов военных, представил более 10 000 комментариев с изложением наших опасений. Мы подготовили упрощенные учебные материалы о предполагаемом негативном воздействии этих планов и организовали просветительные мероприятия по ним. Мы взяли сотни людей в походы по джунглям, специально выбранных для уничтожения. Мы взяли еще несколько человек на плавание в гавани, где военные предложили провести дноуглубительные работы на площади около 16 гектар коралловых рифов для причала атомного авианосца. Мы неоднократно давали показания в кабинетах избранных должностных лиц и выступали на улицах. Мы даже подали иск по Закону о национальной экологической политике, фактически заставив ВМФ провести дальнейшую оценку воздействия на окружающую среду, тем самым отложив строительство на несколько лет.

Но задержка была нашей единственной победой, и бульдозеры вернулись с местью.

Контракт на 78 млн долларов США на строительство полигона для живой стрельбы был присужден компании Black Construction, которая уже приступила к расчистке 36 гектар первичного и 45 гектар вторичного известнякового леса. Горькая ирония заключается в том, что многие из этих машин носят название «Caterpillar» (Гусеница), когда сама разрушаемая ими среда обитания этого драгоценного существа является единственной в своем роде. Конечно же, в таких лесах обитают растения-хозяева эндемической Марианской бабочки с восемью пятнами. Но опять же, может быть, страна, которая обычно предпочитает власть силе, а существование жизни, не является страной для бабочек с восемью пятнами.

Хотя эта волна милитаризации должна вызывать у нас всеобьемлющее негодование, возмущения недостаточно для того, чтобы построить мост куда угодно. Она служит своей цели, но нам нужно гораздо серьезнее подойти к артикуляции альтернатив, если мы надеемся противостоять силам хищного глобального капитализма и, в конечном счете, заменить его кредо добычи нашим собственным кредо. И если речь идет о моем собственном народе—это будет дух взаимности.

Нигде этот дух не проявляет себя в большей степени, чем в тех же самых лесах—ибо именно там наши yo’åmte, или целители, увековечивают нашу культуру, в частности наши лечебные традиции. Именно там, на дне леса и в расщелинах известняковой скалы, растут многие растения, необходимые для нашего исцеления. Именно там наши лекарки-женщины собирают растения, которые собирались их матерями и матерями их матерей.

Эти растения в сочетании с другими, собранными в других частях острова, используются для лечения всех заболеваний, от тревоги до артрита. Как человек, страдающий от регулярных приступов бронхита, я могу подтвердить тот факт, что лекарство, которое Тетушка Фрэнсис Арриола Кабрера Мено делает для лечения респираторных заболеваний, оказалось более эффективным, в моем случае, чем любое лекарство современного мира. Тем не менее, Тетушка Франсес, как и многие другие мои знакомые, не считает успех лечения своей заслугой. Как она говорит, это было бы слишком высокомерно, так как в процесс исцеления вовлечены и другие: сами растения, с которыми она общается на тайном языке; ее мать, которая научила ее, как определить, какие растения имеют полезные свойства, а также как правильно выбирать их; и предки, которые дают ей разрешение на вход в джунгли и кто, в отдельных случаях, будучи благосклонными к ней, позволяют ей найти все, что ей нужно, и многое другое.

Более того, она объяснила мне, что я тоже являюсь частью этого процесса—что такие люди, как я, которые нуждаются в ее способностях, придают ее жизни смысл. Что она не знает, что с собой делать, если не создает лекарства. Что быть целителем всегда было ее призванием, потому что она родилась под новой луной и, таким образом, у нее врожденный талант к исцелению.

Но такие вещи неизбежно теряются в переводе. И ни одна военная сила на земле не достаточно чувствительна, чтобы воспринимать нечто настолько тонкое, как шепот другого мировоззрения.

В прошлом месяце я получил приглашение принять участие в работе первого консультативного совета Прогрессивного Интернационала—новой и захватывающей глобальной инициативе по объединению людей во всем мире вокруг общего видения социальной справедливости.

Поэтому я, конечно же, согласился. Я готов создать глобальное движение за справедливость, которое опирается, по крайней мере частично, на интеллектуальный вклад коренных народов. Народы, которые обладают уникальной способностью противостоять отчаянию при помощи связи с коллективной памятью и которые могут быть нашей лучшей надеждой на построение нового мира, основанного на принципах взаимного обмена и взаимном уважении—к Земле и друг к другу. Мир, в котором мы нуждаемся. Мир нашей мечты.

Тот же самый мир, который в тихий сентябрьский день низко склонился и прошептал в ухо Арундати Рой.

Она все еще в пути.

Джулиан Агуон—юрист, специалист по правам человека и основатель Blue Ocean Law (Закон голубого океана), прогрессивной фирмы, работающей по всей Океании на стыке прав коренных народов и экологического правосудия.

Фото: Anthony Tamayo Jr., University of Guam Press